У многих ассоциации со словосочетанием «окраина города» примерно такие: травка, низенькие дома, уют, простор. Ну, хорошо хоть сельскую живность не приписывают - и то радует. На самом деле, окраины города, особенно такого мегаполиса как Токио, выглядят практически как спальные районы в их натуральном виде, только дома чуть дальше расположены друг от друга и все большей частью не очень высокие. К примеру, дом, в котором живёт Ракка, шестиэтажный. Серый такой, неприметный, особнячком стоит, почти разваливаясь. Положение его, конечно, далеко не аварийное, но явно плачевное. Впрочем, когда властям было до этого дело?
Несмотря на весь пофигизм государства по отношению к их проживанию, жильцы этого дома так просто не собирались сдаваться. Благодаря их стараниям перед домом зацвели клумбы (за что спасибо пенсионерке с первого этажа), стоит скамейка и стол (резчикам по дереву с четвёртого), нет мусора и часто асфальт разукрашен мелками. Подъезд светлый, приятный, чистый даже. Лифт никогда не работает, поэтому до пятого этажа Ракка всегда идёт пешком. И даже когда «адская машинка» всё-таки движется, девушка предпочитает обходить её стороной, ощущая ненадёжность ветхой конструкции. Дверь её квартиры старая, банального грязно-коричневого цвета, почему-то всегда напоминающего о кофе. В квартире напротив, за не менее дряхлой дверью не менее бального чёрного цвета, живёт хороший друг Ракки - программист. Он очень тих и нелюдим и предпочитает общество программ обществу людей. Для Ракки, впрочем, делается всегда исключение, потому что она для него - единственный друг в реальном мире, далёком от просторов интернета. Она часто заходит к нему, когда хочется попить чай/кофе или просто напиться, потому что плохо, но в хорошей компании. Слово «компания» для неё всегда обозначало понимание и молчаливость и, желательно, в единственном лице.
За коричневой дверью квартиры номер девять скрывается вполне прибранная прихожая. Ровные рядочки немногочисленной обуви, тумбочка для всяких полезных вещей с большим зеркалом, вешалка для верхней одежды, самодельная подставка для зонтиков (опять же, спасибо одному из соседей), в котором на данный момент стоят три зонтика-трости и одна трость настоящая (Ракка редко выходила с ней из дому, но испытывала к вещице непреодолимое влечение и бурный восторг) и странная скульптура большой черепахи, подаренная мамой. Однако обольщаться не стоит. Такого порядка нет больше ни в одном помещении её небольшой квартирки. В спальне Ракки, с пастельно-голубыми обоями, странным плафоном синего цвета с жёлтыми бабочками на потолке, небольшой кроватью и стоящим возле окна столом, всегда что-то валяется. Это «что-то» обычно состоит из: книг, дисков (для которых на прикроватной тумбочке стоит старый магнитофончик Sony), различных документов, рисунков и просто бумаги, ручек, иногда красок, одежды и прочих прелестей жизни. На довольно большом окне висит охристая тюль (шторы Ракка очень не любит), а на подоконнике растут комнатные цветы, названия которых девушка так и не удосужилась узнать. На стене также висит довольно большая, нарисованная её же рукой (благо когда-то училась) картина: крыши города, залитые ярким, беспередельно красивого оттенка солнцем, от стёкол верхних этажей преломляются лучи и окрашивают сами окна и стены в розовато-оранжевый цвет. Однако в правом углу картины (я бы даже сказала, полотна, ибо рамки у этого нет, дорого) есть лилово-серый уголок, темнота и блёклость которого на фоне общего радостного настроения даже пугает. В этом уголке тоже нарисована крыша обычного дома, только небо над ней чуть малиново-фиолетового тёмного, но блёклого цвета, а внизу, в далеке нижних этажей, мерцает тьма. У этой тьмы совершенно чёрный цвет. На серо-лиловой крыше сидит девочка с тёмными волосами, в джинсах и футболке и с нелепым фиолетовым зайцем в руках. Лица её, впрочем, не видно, так как сидит она на самом краю и смотрит вниз, свесив ноги в тёмную пропасть.
Если пройти на кухню, масштабы бардака (или «творческого беспорядка», как она всё это безобразие называет) будут несколько меньше, зато опасней. Если в комнате наступить можно только на какую-нибудь булавку, и то врядли, то на кухне можно напороться на падающий нож, горячую сковородку, кастрюлю с кипящей водой, рассыпанное стекло (учитывая то, что Ракка довольно часто что-то разбивает, всё может быть). В наличии также имеются: холодильник (полный очень редко), микроволновка, чайник, плита с духовкой, маленький допотопный телевизор, купленный семь лет назад, раковина, мусорка под ней и несколько полочек для всякого полезного (к примеру, в одном из них есть довольно обширное собрание специий), а также небольшой овальный обеденный стол с четырьмя стульями. Всё сделано в пастельных бежевых тонах, и от этого помещение кажется больше и светлее.
Ванная - это вообще тихий ужас. Про вечно отключающуюся горячую воду мы, пожалуй, умолчим. Про протекающие трубы тоже. Вспомним только то, что разбросаны всякие тюбики странноватого вида (Ракка не очень любит косметику, но всякую вкуснопахнущую запредельную ерунду она любит безумно) с таким же явным старанием и энтузиазмом, что и вещи в других комнатах. Квартира, пусть она и съёмная, несёт в себе очень явный отпечаток хозяйки. В любом углу ощущается, что Ракка здесь живёт. Эта квартира, можно сказать, созвучна девушке, поэтому она с удовольствием снимает её уже второй год подряд.
Отредактировано Ракка Фусицую (2008-04-24 10:10:31)
